Планета Nat

После окончания своих полевых подвигов, я погрузилась в учебу и студенческую жизнь. Ездила на тринадцатом трамвае через весь город: с сортировки до УПИ. Ровно полтора часа. В толпе, стоя, без комфорта, но зато я чувствовала себя настоящим студентом. В душе было какое-то странное счастье, безумие, радость, энергия… В плеере — Depeche Mode…

Уезжала из дома я почти в семь утра, а возвращалась около девяти вечера. Весь световой день был прожит в институте.

Группа скомпоновалась очень интересная. Пять девочек и пятнадцать мальчиков. Очень удачное соотношение. Выбирай – не хочу. Почти все оказались из разряда отличников и хорошистов. С примерным поведением, отсутствием иррационального в голове. Тихие, робкие, положительные. Был один одногруппник, правда. Антон. Он жил в общежитии, очень много пропускал и каждую неделю приглашал к себе в гости всю нашу группу на суп из плавленых сырков. Фамилия у него была тоже говорящая. Рюмкин. Поначалу никто ему долго не верил, но он показал нам свой паспорт. Действительно – Рюмкин. Надо же!

Почти сразу меня назначили профоргом. Старостой была Ольга Ронн. Сейчас кажется, что она уже тогда была взрослой, рассудительной и очень мудрой. Глупостей в голове, в отличие от меня, у Ольги никогда не было. Нет. И не будет.

Через три недели учебы у нас был первый день группы. Идея была моя. Собрались у Женьки Мосуновой на Сортировке. У нее огромная квартира и очень добрые родители. Очень люблю бывать в этом доме.

Женя очень красивая. Натуральная блондинка с глазами цвета моря. На протяжении всей учебы она свела с ума не один десяток молодых людей. В нее влюблялись на улице, на большой перемене в Главном Учебном Корпусе, на дискотеках, в транспорте. Практически везде и практически все. Словом, учеба в первом семестре была тяжелой, напряженной, но и приятных воспоминаний было много…

Поначалу было много высшей математики. Матрицы, определители, логарифмы, пределы, стремящиеся к бесконечности….Казалось, я попала в страну, в которой никогда не была. Языка не знаю. Вроде все так красиво – а понять никак не получается, как ни старайся.

Но я писала все лекции по математике, посещала все практики. Пыталась понять – как получалось, конечно. Местами – учила наизусть. Лекции конспектировались так: половина на русском, половина на английском, с элементами стенографии.  Мне было понятно в них абсолютно все, переписать же их не мог никто. Так было до последнего курса. Во втором институте история с конспектами повторилась.

На предмете «Практическая грамотность» в середине семестра мне неожиданно поставили автомат. Все вокруг удивлялись, почему? Я и сама теперь плохо помню этот момент, но точно выходила к доске и что-то очень грамотно писала и комментировала.

Очень радовали занятия английским. Преподавала очень романтическая женщина-блондинка с не менее романтичным именем – Джульетта Михайловна. Я получала огромное удовольствие на ее парах. Английский язык у нас был почти до четвертого курса. Последние два семестра на этот предмет я уже не ходила. Мне поставили автоматом «отлично» и запретили появляться даже на пороге аудиторий, где проходили занятия. Потому что я вечно всех смешила и подсказывала…

Самым фантастичным предметом в первом семестре был «Введение в специальность». Вводил в специальность нас кандидат технических наук. Рассказывал совершенно непонятно, сухо, незаинтересованно. В конце семестра нужно было сдать курсовую работу по выбранной теме. Я проболтала с кем-то, опоздала на пару, и мне досталась очень некрасивая тема, которую никто не хотел брать: «Гидропневматическое золоудаление». Было понятно только одно. Что-то в этом процессе удаляют. При помощи воздуха под высоким давлением. Но вот что? Интернета у меня дома (а это был 97 год) не было, пришлось ходить в институтскую библиотеку после пар и переписывать материал на листочки, а потом дома набирать на компьютере.

В общем, схему гидропневматического золоудаления вложить в свою курсовую работу я забыла. То есть описание было, было даже расписано, что идет под первым пунктом, что под вторым и так далее, а самого рисунка не было. Обнаружено это было уже на защите, сочиняла на ходу. Позже этот кандидат технических наук стал моим дипломным руководителем.

Интересно преподавали химию. Она была неорганическая, местами очень простая и совсем не трудная. Практики вела молодая девушка, только что вышедшая из декретного отпуска. Разговаривала она с нами как с маленькими детьми, что очень умиляло. Глядя на меня, она очень часто просила объяснить, что же такое «Принцип Ле-Шателье». Я так часто рассказывала про него, что, в конце концов, начала сомневаться в том, что понимаю этот принцип и вообще правильно отвечаю на этот вопрос. Ставили плюсики с точками. Что это значило – не знаю до сих пор.

Правда, принимать экзамен у нас она не стала. И очень зря.

Очень сложно пришлось на начертательной геометрии. К концу семестра нужно было подготовить целый альбом с работами по этому предмету. Поначалу мне помогала мама, потом ей это дело надоело, и я начала рисовать все сама. Как умела и как чувствовала. Потому что особых способностей в пространственной визуализации у меня не было в принципе.

Помню, у меня постоянно мялись чертежи формата А1. Вроде дома сворачивала аккуратно, но до УПИ довозила их уже мятыми и забрызганными осадками.

На втором курсе этот предмет плавно перетрансформировался в инженерную графику. Сменился преподаватель. Заниматься с нашей группой стал бывший в прошлом священник. Вероятно, до того, как он стал им, работал где-нибудь в проектном НИИ. Не напишу сейчас, как его звали. Но вспоминаю его до сих пор.

После второго занятия он попросил меня задержаться после пары. И задал только один вопрос. Почему ты, Наташа, здесь?

Я ничего внятного тогда ответить не смогла. Но на следующую пару принесла ему свою тетрадку со стихами и рассказами. И дала Честное Слово, что брошу УПИ и поступлю в Театральный. Учиться на того, кем я Должна Стать в Жизни.

Не бросила.

И так и не поступила в Театральный.

На физкультуре, как мне и посоветовали, я записалась в секцию загадочного гандбола. Женщина-тренер была жесткой, сильной, но человечной. Отчего-то прониклась ко мне почти с первого занятия, и я была в числе ее любимиц.

Гандбол оказался неожиданно понятным для меня видом спорта. Все было прозрачно и логично. Тут нужно было очень быстро бегать, придумывать стратегии, играть в команде и забивать мячи. Все то, что мне так нравилось.

Нас с Женькой записали в сборную команду. Играли за Факультет мы все пять лет и даже немного после его окончания.

На наши игры любили ходить старшекурсники с других Факультетов. А потом некоторые из них обрывали домашний телефон со словами «Наташаааааа, ты так красиво бегаешь!..». Чего там красивого? Просто бежишь и все

Опубликовано 24 Мар 2010 в 00:26. В рубриках: Проза. Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0. Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.